Граждане Рима - Страница 67

Пройдя несколько шагов вперед, Марк остановился, пораженный неожиданно напряженной тишиной сзади. Обернувшись, он увидел, что Уна стоит, черты ее лица смягчились, вид был испуганный.

— Нет, они могут увидеть тебя, — прошептала она. — Ты можешь не вернуться.

— Ты тоже. Мы с тобой в одинаковом положении, — ответил Сулиен.

— Нет. Ты не сможешь узнать, что они думают о тебе. А меня рядом не будет.

— Но это же магазин, а не военный участок! — воскликнул Сулиен.

Уна на мгновение замолчала.

— Я правда не хочу, чтобы ты ходил, — наконец сказала она тихо.

— Я тоже не хочу, чтобы ходила ты, — вздохнув, ответил Сулиен.

— Мне просто надо умыться, — снова пробормотала Уна, и Марк так и не понял, почему наблюдает за ними, откуда в нем такое любопытство.

— Почему все остановилось? — вдруг сказал Сулиен.

И правда. Было часа два ночи, и, не считая бесконечно и беспорядочно курсирующих товарных составов, синяя дорога практически опустела, но впереди быстро росла цепочка задних огней.

— Авария, — сказал Марк, и в эту минуту, заскрипев тормозами, остановился один из составов. Но Уна тоже остановилась, вглядываясь в темноту, где протянулся ряд задних огней.

— С дороги, скорее с дороги! — хрипло крикнула она.

Они вскарабкались на поросшую жесткой травой насыпь и пригнулись. Сулиен почувствовал, как нога его соскользнула и в штанину набился целый ком грязи.

— Что это? — шепнул он. — Вы что-нибудь видите?

Уна выглянула, прижавшись к верху насыпи.

— Не уверена… но по-моему, там кто-то был, — она покачала головой. — Так или иначе, пока они стоят, у машинистов больше времени заметить нас.

— Если бы только это… — нетерпеливо начал Марк, думая, что не было никакой необходимости заставлять их прыгать в холодную грязь, им надо было всего лишь отойти в сторонку, подальше от огней. Он попробовал встать, но девушка мгновенно прошипела «Нет!» и яростно схватила его за руку, пригибая к земле; хватка не ослабевала, Уна отчаянно вцепилась в него, не давая двинуться с места. Лежа рядом с ней в высокой бурой траве, Марк проследил за ее взглядом, устремленным на остановившийся поток транспорта, и заметил движущиеся огоньки электрических фонариков, по очереди обшаривавших каждую остановившуюся машину, каждый вагон и постепенно приближавшихся.

— Это не авария, — выдохнула Уна. — Они перегородили дорогу. Это стража.

Марк догадался, что она права, по звуку расчехляемых вагонов. Офицеры проверяли их изнутри.

— Придется убираться с дороги, — сказал Сулиен.

— Погоди… погоди… — пробормотала Уна.

— В чем дело? — спросил Сулиен. Желтые огоньки приближались, теперь они могли разглядеть размахивавших ими людей в военной форме.

— Хочу посмотреть… — шепнула Уна. Она неподвижно уставилась на состав, при этом опасно высунувшись из-за насыпи: по крайней мере, ее голова и плечи наверняка были видны.

— Уна, — предостерегающе произнес Сулиен.

— Они меня не увидят, — мягко ответила она. Ее рука по-прежнему бессознательно впивалась в руку Марка, и он почувствовал, что не только ее пальцы, но и все тело окаменело от напряжения.

За три вагона впереди стражники развязывали брезент, пошарили под ним, раздался какой-то крик, и они медленно вытащили на поднятых руках нечто длинное и тяжелое, которое вдруг стало извиваться и биться, стараясь вырваться.

— О! — вздохнула Уна, наконец скатившись с невысокой насыпи. Фигура, дергавшаяся в руках у офицеров, обмякла, и они уносили ее, двигаясь вдоль состава. Марк подумал, что, судя по размерам, это, должно быть, мужчина, но сказать наверняка не мог.

— Кто это? — прошептал он. — Что они с ним сделают?

— Во всяком случае, не убьют, — сказала Уна. — Но, думаю, добром это для него не кончится. Не один ты додумался путешествовать подобным образом.

Дождь холодными струйками стекал за шиворот Марка, капли его сновали по коже, как насекомые, Марка пробрал озноб.

— Он не был… не был тем, кого они искали? — Марк умолк, неожиданно задумавшись, почему, собственно, она должна была это знать, если видела ровно столько же, что и он, а затем вспомнил, как она узнала его в Толосе. И еще подумал, уж не знала ли она заранее, что случится; нет, навряд ли, иначе она никогда не держалась бы так близко к дороге.

Уна мрачно покачала головой:

— Нет. С чего бы им устраивать такую облаву? Думаю, они рассчитывали поймать нас. Или, по крайней мере, думают, что ты в Галлии. Но почему? Правда, везде были развешаны твои фотографии…

Марка снова пробрала дрожь, когда он вспомнил о ребятах на постоялом дворе, о девушке с матерью в ювелирной лавке.

— На меня уже не раз обращали внимание, — сказал он. — Но я был уверен, что они не знают наверняка… думал, что мне удалось их переубедить.

— Возможно, — сказала Уна. — Возможно, они подумали, раз уж ты ушел… Позвонить ведь нетрудно. Для большинства. Зато какая куча денег.

Марк почувствовал, что должен был сказать что-нибудь, что она права, но Уна уже отдалялась от дороги в темное поле, протянувшееся рядом с ней.

Сулиен обернулся, взглянул на дорогу. Фонари возвращались.

— Этот раб, — сказал Сулиен. — Может, он пробирался туда же, куда и мы.

Уна не знала, времени для выяснений не было. Пришедшая в голову Сулиену мысль одновременно взволновала и испугала их; если это так, то было легче поверить, что они направляются в какое-то реально существующее место. Однако они только что собственными глазами видели, как быстро и легко все может сорваться.