Граждане Рима - Страница 185

185

Выйдя из машины, они пошли к извилистому фасаду Палатинских ворот. Четыре преторианца наблюдали за металлическими воротами в покрытом резьбой камне, еще шестеро, а может, и больше, бесстрастно стояли за дворцовой стеной. Столько стволов, подумал Сулиен с недобрым предчувствием.

Марк, зевая, разминал затекшие мышцы спины и шеи. Посмотрев на охранников, он подумал: хорошо, чем больше, тем лучше, и направился прямо к ним.

— Вы знаете, кто я, — сказал он. — Откройте ворота.

Стражники пристально уставились на него, ни одному из них и в голову не пришло, что это может быть кто-то кроме Марка Новия — можно и так сказать.

После небольшого замешательства один из охранников крикнул, но не Марку, а Клеомену и остальным:

— Зачем вы привезли его сюда? Отойдите в сторону.

Окружив Марка, Уна, Сулиен и Клеомен не тронулись с места и не сказали ни слова.

— Я запрещаю разговаривать с ними в таком тоне, — наконец произнес Марк.

Ошеломленный охранник виновато и невинно пробормотал:

— Но вы… Ваше Высочество… вы не должны были, вам следовало…

— Оставаться в приюте в Тиволи, — сказал Марк окончательно смутив остальную охрану. — Так вы считаете, что мне следовало оставаться там? Неужели у меня такой вид?

Он стоял, позволяя разглядывать себя. До рассвета оставалось еще часа два. Марк тесно переплел свои пальцы с пальцами Уны; волосы его были всклокочены, одежда — с чужого плеча, торопливо накинутая в темноте; босой, он к тому же еще и припадал на одну ногу. Охранник опустил глаза.

— Нет, — мягко согласился он.

Марк подавил легкую дрожь облегчения.

Одно слово — «Нет» — мигом переменило все, стало совершенно очевидно, что Марка нельзя отправлять обратно в приют Галена.

— Так откройте же ворота, — сказал Марк.

Тогда из задней линии охранников донесся приказ:

— Открыть ворота! — И рука стража слегка коснулась пистолета, скорее инстинктивно, от отчаяния, чем решительным жестом. Он не знал, что делать, ему нужны были указания — ясно было только, что следует отогнать всех этих людей от юноши.

Он нажал кнопку на стене, и ворота распахнулись.

— Пройдемте со мной, Ваше Высочество, — сказал он, — ваши друзья могут подождать, простая проверка, меры безопасности…

Рука Уны напряглась, но Марку особого знака и не потребовалось.

— Нет. Они пройдут со мной. Через главные ворота, по главной лестнице. Нам всем нужно повидать дядю.

— В это время?

Охранник стиснул зубы, боясь провала и не в силах ничего предпринять. Остальные преторианцы уже с удивлением поглядывали на него.

— Так или иначе, Ваше Высочество, пройдемте со мной, — произнес он охрипшим голосом.

— Вы думаете, со мной может что-то случиться, пока я иду к дверям? — спросил Марк, посмотрев на охранника, но затем улыбнулся, неожиданно пожав плечами. — Ладно, — миролюбиво произнес он. — Я пойду с вами. А вы двое, можете приглядеть за моими друзьями, если вы так о них волнуетесь. И он указал на двух охранников, причем Уна почувствовала, как он слегка вопросительно пожимает ее руку — подходят? Она кивнула.

Но едва они успели подойти к дверям, преторианец, открывший ворота, стремительно метнувшись, скрылся за углом, приведя остальных в замешательство, граничащее с паникой.

— Он кому-нибудь сообщит, — пробормотала Уна.

— Все будет в порядке, — сказал Марк.

И они вошли. За огромными синими окнами широкая лестница стекала на мраморный пол, поблескивающий цветами и листьями, выложенными зеленой, голубой и позолоченной плиткой. Внезапно осознав свой убогий вид, и не только это, но и то, сколько времени провел он вне дворца, Марк на мгновение смущенно помедлил. И все же он знал, куда идет.

Нерешительно ступив на первую ступеньку, Уна и Сулиен испытали странное, благоговейное чувство — не слишком приятное. Так вот какой он изнутри, Золотой Дом, подумали они. И они увидели, что для Марка в этом не было ничего странного: он уверенно шагал в огромное раззолоченное пространство над ними, и было так непросто поверить в нечто самоочевидное — что кто-то, кого они знают, видел все это уже тысячу раз. Они вошли в просторную залу, по стенам висели картины, стояли на цоколях бюсты, золото, капелью стекали подвески люстр; Уна и Сулиен смотрели на все это буйство золота и эмали, и Уна подумала: ненавижу!

Человек, которого узнал Марк, — дворецкий, занимавшийся хозяйством и покупкой рабов, — вышел им навстречу на неверных ногах, часто моргая и очень похожий на Марка по небрежности своего облачения.

— Ваше Высочество, — произнес он заспанным голосом, — вы, должно быть, совсем выбились из сил. Позвольте отвести вас в ваши обычные апартаменты?

— Прежде я должен повидать императора.

— Разумеется, — ответил дворецкий. — Но уже так поздно. Придется его будить, объяснять ему, в чем дело.

— Этим я и займусь.

Марк попытался пройти, но дворецкий с мрачно-угодливой миной преградил ему путь.

— Вам действительно придется подождать. Ваша одежда… к тому же на вас нет ботинок. Император рассердится, если его разбудить. Вы хоть понимаете, который час?

Он сгреб Марка за руку, что было удивительно уже само по себе, поскольку явно относилось к числу запрещенных жестов.

— Кто бы вы ни были, он решит, что вы — просто какой-то молодой человек. Давайте сообща уладим ваши дела.

В этот же момент Уна вскрикнула, когда открывший ворота охранник и его сослуживец набросились на них, стараясь оттащить Марка в сторону.

Теперь они знали, что делать, хоть и были до смерти напуганы, — отвести Марка Новия в какое-нибудь закрытое помещение, как можно дальше от императора, и любыми средствами держать его тихо — наркотик будет через двадцать минут, это все, что им нужно. Других надлежало убить, а тела спрятать; охранникам, которые их видели, можно сказать, что это преступная группа, по какой-то причине использовавшая бедного мальчика в своих интересах. Впечатление, что они видели умственно здорового человека, должно, обязано пройти, и вообще им следовало сделать выговор, сказать, что им еще повезло, что императору не сообщили о проявленной ими глупости…

185